Никита Кричевский: Первые дивиденды от сотрудничества с Африкой Россия получит уже в ближайшее время...

Прошедший в самом конце июля саммит «Россия — Африка» продемонстрировал не только геополитические настроения, но и желание сотрудничать вдолгую и со взаимной выгодой. О перспективах и возможных подводных камнях «Инвест-Форсайт» поговорил с доктором экономических наук Никитой Кричевским.  

— Никита Александрович, накануне саммита «Россия – Африка» Вы писали в своих соцсетях, что считаете перспективы нашего сотрудничества со странами африканского континента поистине блестящими. Почему? 

— Помимо чистой дистиллированной экономики существует еще и политика, причем — большая политика. Да и вообще, любое экономическое сотрудничество направлено на улучшение уровня и качества жизни людей. Если кто-то рассматривает сотрудничество без политических и прочих примесей, а такие люди есть, и их очень много, то им плевать, что в итоге всем будет лучше.

— Что мы можем дать Африке? 

— Мне уже пишут, что мы накопим какие-то деньги, как, например, индийские рупии, и никуда их не сможем деть. На это, в общем, я отвечаю, что с обывательской точки зрения это именно так. Но если брать повышение престижа страны, создание дополнительных рабочих мест, стимулирование экспорта, да, на первом этапе — за счет бюджета, то ситуация принимает совершенно другой оборот.

Но самое главное, мы видим, как китайцы и индийцы заходят на африканский континент, начинают там что-то строить, что-то возводить, вешают долги на африканские правительства, а потом после их на что-то там меняют.

Наша ситуация отличается тем, что мы не строим железные дороги, которые один раз построим, а дальше их и местные могут обслуживать. Мы ставим поставки продовольствия на регулярную основу. То есть страны Африки будут получать от нас продукцию круглый год.

В итоге мы Африке даем продовольственную безопасность. Потому что если ты будешь им давать рабочие места, то это все здорово, но когда им купить на эти деньги будет нечего… Что у тебя есть деньги, что у тебя нет денег — все равно… А есть хочется каждый день.

И обратите внимание, что все говорят — на безвозмездной основе. Но я сужу с точки зрения интересов государства, и никто при этом не говорит, за чей счет будет происходить транспортировка. Явно не за счет нас, потому что зерно мы отправим, пшеницу, ячмень, подсолнечник, кукурузу, но солярка сама себя не оплатит. И перевозка — тоже. Значит, у нас уже появляется возможность загрузить свои терминалы, дать работу людям и, соответственно, загрузить сухогрузы.

После того как мы в Африке утвердимся, а помимо нас там желающих на таких условиях нет, мы будем потихоньку переводить наши отношения на коммерческую основу.

— А что это значит? 

— Это не значит напрямую «давай деньги и до свидания». Это значит, что мы будем обменивать поставляемую продукцию на какие-нибудь местные активы.

— И что Африка может дать нам? 

— На юге, на севере — одна ситуация. В центре — это полезные ископаемые, которых у нас не хватает. При этом то, что мы не задействованы в Центральной Африке, это, конечно, вранье. Потому что если взять, например, ту же Центральноафриканскую республику, то мы уже давно там присутствуем. Там ископаемые природные ресурсы, там энергетические природные ресурсы. Это не значит, что их у нас нет, это значит, что оттуда их поставлять ближе. Следовательно, значительную часть добываемых ресурсов внутри страны мы можем отправлять на собственную нефтепереработку, например. Разве же это не выгода?

— Многие критикуют то, что Россия прощает свои долги африканским странам. Как Вы относитесь к такой критике, насколько она адекватна? 

— Долги, которые остались от Советского Союза, — невозвратные, давайте это признаем. Что они есть, что их нет, условия, на которых они были заключены, настолько туманны, что о них никто и не вспоминает.

Давайте начнем с того, что такой страны, как Союз Советских Социалистических Республик, уже нет. Кому отдавать? России — правопреемнице? Вопрос спорный. Да, мы взяли на себя все долги, все обязательства и прочее. Но, повторю еще раз, это повод для юридических тяжб. Многолетних, и любой адвокат с огромным удовольствием и за немалый гонорар возьмется представлять интересы любой африканской страны. И далеко не факт, что мы в этом споре сможем что-нибудь для себя выгадать.

Второе — списание долгов развивающимся бедным странам это обычная мировая практика. И третье — в связи с юридической неурегулированностью обменять эти долги на что-то внутри этих стран тоже мы не можем. Нет, мы-то понимаем, на что можем, но африканцы могут сказать, что это было, допустим, другое правительство, президент был плохим человеком, а мы по тем обязательствам не отвечаем.

И что делать в этой ситуации? Сейчас ситуация в международном праве принципиально иная. Тогда мы не озадачивались скурпулезно составленными договорами, но сегодня жизнь и практика ушли далеко вперед. И если те же представители африканских стран скажут, что у них просто нет денег отдать, заберите то, что построили, — что мы будем делать? Или предложат облигации двадцатилетние? Но за это время и деньги могут девальвироваться, и власть в стране может поменяться.

— И что же делать? 

— Самое главное — совершить грамотный выверенный обмен. Да, сегодня, допустим, мы поставляем что-то бесплатно, но никто не говорит, на каких конкретно условиях, потому что никто этих условий не знает. И если кто-то думает, что президент России и правительство не думают по этому поводу, то он очень глубоко ошибается. Такая благотворительность осталась в советском прошлом.

Мы допускаем такую благотворительность только в отношении центральноазиатских стран и до некоторого времени — Украины. Плюс Республика Беларусь. Но при этом мы выигрываем в геополитике, и это — принципиальный момент!

— Сотрудничество с Африкой — это игра вдолгую. Как Вы предполагаете, через сколько лет или десятилетий взойдут посевы и мы начнем собирать плоды? 

— Это вопрос, с одной стороны, обывательский. Мы можем начать собирать плоды уже в этом году. Может быть, по минимуму, может быть, совсем немного, но мы начнем собирать. Мы будем экспортировать урожай, мы будем создавать рабочие места, мы потратим часть бюджетных денег на переоборудование государственных портов — и это уже в этом году.

При этом подчеркну — власть у нас сейчас такая, что не будет обременять будущие поколения невозвратными долгами, эта практика уже давно закончилась.

И потом — почему некоторые считают, что Африка будет бесконечно долго отсталой, голодающей и неразвивающейся страной? Россию, напомню, тоже считали «лапотниками» и поставщиками нефти, золота и каких-то там мехов. Чем кончилось? Юрием Алексеевичем Гагариным.

• интервью